Н.А. Грачёва

ЕСТЬ ТОЛЬКО МИГ…

 «Призрачно всё в этом мире бушующем.

Есть только миг  -  за него и держись.

Есть только миг  между прошлым и будущим.

Именно он  называется жизнь».

Что самое страшное на свете? Наверное, когда умирает ребёнок, а ты ничем не можешь помочь, кроме того, чтобы быть рядом.

«Дети умирают, но только случайно – на войне. Не от болезни. Ну, хорошо, могут. Это те, про кого пишут в газетах, в Интернете. А не в жизни. В моей жизни».

Нам не хочется думать о том, что где-то (в другом измерении, конечно, хотя и совсем рядом) живут смертельно больные дети.  Они месяцами живут в больнице, «…целыми днями лежат под капельницами без свежего воздуха и витаминов и смотрят на светло-зелёные стены». Им делают операцию за операцией, назначают процедуры и бесконечные уколы «до» и «после». «…Кажется, что они слабы», но это не так. Эти дети… борются, выживают, взрослеют. Больничная жизнь делает их сильнее».

А рядом с ними живут их мамы. Неделями не моются, спят с детьми на одной кровати («лишних коек нет, а спать на стуле не очень удобно»). Им нужно быть сильными и мудрыми. Им приходится самим держаться бодрячками и изо всех сил поддерживать своих детей, а это совсем не просто. От волнения  они не могут спать ни до, ни после операции. И часто  дети оказываются сильнее и мудрее своих мам. «Я давно заметила – в больнице всё наоборот», - говорит Таша - главная героиня повести «Выдуманный Жучок». «Врачи любят давать  советы, как нас кормить. Медсёстры и нянечки – как лечить. А дети утешают мам, а не наоборот».

Таше, можно сказать, повезло. Ей 13 лет и она может жить полной жизнью: учиться в школе, заниматься спортом, ходить в кино, дружить с ребятами. И никто на свете, кроме мамы с папой и самой Таши, «…не знает, что под кожей у неё, от головы до пупка, как «лишняя артерия», проходит шунт - обычный проводок, на конце которого стоит маленький насос». Насос этот откачивает из Ташиного мозга лишнюю жидкость и направляет её в живот, где жидкость благополучно всасывается. У обычных людей всё это происходит как-то само собой, но у Таши, когда она родилась, эти «…штуки для всасывания повредились». Поэтому она с младенчества живёт с шунтом. Действительно, ничего особенного. Наверное, в нейрохирургическом отделении, где она лежит, это не самый тяжёлый случай. Вот только проводок этот нужно менять каждые 3-4 года (организм же растёт), а без него Таша просто не сможет жить. Именно поэтому она здесь. Для очередной операции. И больница опять на время становится её домом.

И в этом доме своя жизнь, свои правила. Например, после операции очень важно «побыстрее встать, начать ходить, есть и пить». Но главное, это - улыбнуться. Потому что, если ты можешь улыбаться, значит, шунту ничего не мешает. Можешь жить дальше. До следующей операции.

А ещё в больнице  не избежать уколов. Они «…бывают двух видов -  до операции и после. …Послеоперационные уколы… хуже нет». Их ждут с ужасом и обреченностью каждый день. Они будут. Они необходимы. И надо терпеть, несмотря на то, что это ОЧЕНЬ БОЛЬНО… «…во всём организме больно. Даже волосам. А потом ещё то, чем кололи, будет жечься под кожей».

Это случилось во время очередного укола. Таша увидела жука. «Быстро проморгала слёзы. Но он всё равно полз по бледно-зелёной стенке». Жучок был «…серый, усики чёрные». Он всё умел: « …и разговаривать, и видеть, и слышать». Он рассказал Таше о маленьком одноухом черном котёнке, который живёт во дворе, под заброшенными «Жигулями». «У него на хвосте три белых пятнышка, как азбука Морзе». Он хочет есть. Но больничная повариха выносит ему не мягкий рис с костями, оставшийся от обеда, а  крышечки от йогурта. Котёнок ими хрустит. И плачет… от голода. Таша попросила маму найти этого котенка и накормить колбасой. И дала себе слово, что больше никогда не будет плакать от уколов.

Котёнок был настоящий. А Жучок – выдуманный.  «Но от этого он ещё больше настоящий»… Жучок появлялся всегда неожиданно и очень вовремя. Он помогал разруливать конфликтные ситуации и принимать важные решения. И всегда был рядом, когда требовался дружеский совет и поддержка.

В нейрохирургическом отделении и ночью как днём. Горит свет, бегают сёстры. «Люди… повреждают головы в любое время суток». И чудом выживший в автокатастрофе мальчик – сын священника, у которого «…рана на пол-головы, и из неё мозги вытекают…», стонет:

- «А умирать  страшно, папа?

- Нет. Но надо молиться».

Молятся в больнице все. Здесь атеистов нет. Ведь «…операция – дело непонятное. Всё зависит от врача, Бога или случая, во что больше веришь». И как это страшно, когда тебя должен оперировать врач, которого, говорят, выгнали из «общей» хирургии («А у нас – как раз врачей не хватает»)… И он теперь здесь, в нейрохирургическом,  «…от серьёзных случаев в ординаторской под пледом прячется…».

В больнице всё как в жизни. И зависть, и верность, и слёзы, и любовь. И жизнь, и смерть совсем рядом. Даже ещё ближе. О ней нельзя не думать, потому что она только что забрала трехлетнего Саню. И, не желая мириться с этим, не в силах понять и принять то, что произошло, рыдает Максим – толстый лысый первоклассник, мечтающий жить в мире компьютерных игр:

- «Этого не бывает,- плачет он, - дети не умирают!.. Нет…я не хочу!

- Раз ты не хочешь, - говорит ему Санина мама, - то, когда вырастешь, станешь врачом и придумаешь лекарство, чтобы люди не умирали.

- …Я такое…лекарство придумаю! Чтобы Саня вернулся».

Как хочется верить, что такое возможно!..

Есть в жизни моменты, когда человеку очень нужно чьё-то внимание, утешение, дружеская поддержка.  Хорошо, когда помощь приходит вовремя. Иногда в виде Карлсона - весёлого и бесшабашного, помогающего  справиться с одиночеством. Иногда – в виде Ангела-Хранителя, который вытаскивает порой из совершенно безнадежных жизненных ситуаций. Для Таши таким другом стал Выдуманный Жучок. И у Ани есть свой Жучок. Жёлтый в красную крапинку. И рыжий Вася, кажется, тоже видит его. Так, может быть, Жучки живут только в больницах? Но нет. Когда Ташу, наконец, выписывают, Жучок уходит вместе с ней. Они теперь всегда вместе. И в горе, и в радости.

Наверное, у каждого есть такой Жучок. Только не каждый способен осознать это и увидеть его: своего помощника, своего друга, своего спасителя.

В больнице всё как в жизни. Здесь Дети так же дружат, ссорятся, мирятся, играют, страдают, мечтают и надеются…

А их Мамы читают молитвы. И верят. И надеются на ЧУДО.

Иногда чудо происходит.