Я  КАК  ЧИТАТЕЛЬ

Людмила Николаевна Муравьёва

(зав. сектором метод. отдела ЦГДБ им. А.П. Гайдара)

Оглядываясь на довольно долгую жизнь, иногда задумываешься – что сформировало тебя как личность. Конечно, это во многом семья, традиции, окружение. А какое место в этом процессе занимают книги? Что и в какое время было прочитано, что потом забылось, а что вспоминается до сих пор как откровение, какой-то рубеж в сознании и понимании мира.

Мне выпало военное детство с отъездом из Москвы и воспоминанием о первой книге, которую мама читала в поезде – «Чук и Гек» Гайдара. Я думаю, до этого времени были прочитаны мамой и Чуковский, и Маршак, но – не отложились в памяти, а вот это помню. Быть может, потому, что за окном вагона так же, как в рассказе, плясали деревья, а может быть, мальчишки,  мои ровесники, уж очень понравились – не знаю…

Дальше – долгие школьные годы в бесконечных переездах по Крайнему северу, где работал папа. Смена школ, полное отсутствие библиотек. Читали всё, что находили в домах знакомых, что возили с собой родители. Прежде всего – классика. Так я прочитала «Войну и мир» в 11 лет. Сейчас бы сказали – это безумие. Я помню, как через силу читал этот роман мой сын-девятиклассник. А для меня это было откровением. И сейчас, уже в очень-очень зрелом возрасте, я могу открыть «Войну и мир» на любой странице и читать, хотя далеко не всего Толстого люблю, а детские его рассказы, вроде «Косточки», просто считаю садистскими.

Мы в шестом классе передавали из рук в руки «Бурю» Эренбурга, читали запоем. Уж не знаю, что мы там понимали, а вот в памяти осталось. Единственной книгой, прочитанной  тогда мной сообразно возрасту была «Дикая собака Динго» Фраермана. Я просто заболела этой книгой, то, что называется «зачитала до дыр».

Чуть позднее была «Хижина дяди Тома», и Жюль Верн во всём многообразии.

Возвратились мы в Москву уже в пятидесятые годы и я открыла для себя существовавший тогда детский зал библиотеки имени Ленина (мы жили на Волхонке). К сожалению, попав после бесчисленного количества разных заполярных школ в одну из лучших московских, я оценила уровень своего отставания и в большей степени занималась учёбой. Читала меньше, пробовала фантастику, но в то время она меня не увлекла. Из зарубежных авторов – влюбилась в «Сагу о Форсайтах», до сих пор помню все книги в последовательности.

Дальше последовали – учёба, поездки с родителями по стране, замужество, поездки с мужем – взрослая жизнь.

Что тогда вошло в круг чтения? Молодые люди не знают – вошла в моду подписка на собрания сочинений. Был куплен и прочитан весь Лев Толстой, Алексей Толстой, Горький, Шолохов и т.д., и т.п.

Впервые мне стали доступны и заинтересовали не только сами произведения писателей, но и всевозможные вступительные статьи, комментарии, письма.

Что-то принималось, что-то – нет. Но это было уже другое чтение.

Затем последовали толстые журналы и «запретное чтение».

Мир стал другим. Мы начали у старшего поколения выспрашивать о своих корнях и многое открылось из того, что так долго скрывали люди в своих анкетах. Появилась возможность съездить в большую станицу на Дону, где прошло детство мамы, и посетить дом бабушки, в котором теперь располагается краеведческий музей (а я всегда думала, что мамин папа был учителем, слава богу, он погиб ещё в 1916 году на германской).

С тех пор очень много прочитано, перечитано. И до сих пор осталась эта привычка – читать…

Что я читаю сейчас? Каковы мои пристрастия? Что я люблю?  И почему? Попробую разобраться.

Работая в детской библиотеке, читаешь книги для детей. Есть абсолютно любимые, удивительно талантливые люди, которые пишут детские книги. Их много, но первый из них – Сергей Седов (об этом чудесном сказочнике и писателе и его книгах мы рассказывали в рубрике "Люди детской литературы")

Люблю Михаила Яснова, Артура Гиваргизова, Марину Бородицкую, Юрия Нечипоренко (см. ту же рубрику "Люди детской литературы").

Обожаю Бориса Минаева, хотя говорить о нём «детский писатель» было бы неверно. Он может всё.

Но главным открытием стало для меня в последние годы талант и личность Дмитрия Быкова.

Впервые я услышала из уст коллеги его стихи, напечатанные в одном из сборников Ордена куртуазных маньеристов, и меня поразило это удивительное сочетание юмора и изысканности.

Я заинтересовалась и стала покупать и читать всё, что издавалось. Я удивляюсь на себя, так прежде скептически читавшую фантастику, влюбившуюся в «Эвакуатора». Это ведь совсем другая фантастика. До сих пор, а прошло уже немало лет, это одна из самых любимых моих книг. Дальше пошли «Списанные», «ЖД», «Борис Пастернак», «Был ли Горький?», «Остромов, или ученик Чародея», сборники стихов. И всякий раз я открываю новую книгу с трепетом и в ожидании огромной радости от прочтения. Я не ошиблась ни разу. Во время зарубежных поездок я дарю книги Быкова своим друзьям, и они тоже открывают для себя этого незаурядного писателя.

И последнее – Александр Чудаков и его «Ложится мгла на старые ступени». Мне стыдно, но я не читала это произведение тогда, когда оно было написано – при жизни автора. Мне подарили  книгу только сейчас, когда она названа «Лучшей книгой десятилетия». Спасибо моим дорогим друзьям – они знают что дарить!

Этот маленький городок, затерявшийся в Сибири, о котором пишет автор -  некий оазис, где в суровое время живут и уживаются люди разных сословий и поколений.

Эта своеобразная «робинзонада» напомнила мне моё детство на Крайнем севере среди ссыльных в военные годы. Мы, дети, были очень дружны, и только став взрослой, я поняла, в каких условиях приходилось выживать этим людям. И я помню, что в маленьком посёлке на севере моим учителем арифметики в школе-семилетке был профессор Каунасского университета. Мы гордились этим, не понимая, что ситуация эта – страшное порождение сталинизма.

Спасибо автору, литературоведу, человеку академическому, который не собирался становиться писателем, спасибо Мариэтте Омаровне Чудаковой, жене и соратнице Александра Павловича, во многом благодаря которой эта книга была написана и издана.

Это, пожалуй, последнее моё открытие. Надеюсь, новые не за горами.

{jcomments on}