{jcomments on}

Анна Афанасьева

Евгений Шеянов

Притча о глазах

Жил на свете человек. Жил себе да жил, и так бы когда-нибудь весь и кончился, если бы в один прекрасный день не обнаружил, что дóма его провожают злыми жёлтыми глазами. Тогда человек обиделся и ушёл.

Он шёл по улице и думал, почему это на него так глядели, но, пройдя пол-квартала, увидел, что домá его провожают злыми жёлтыми глазами. От такой оказии он опешил и долго стоял посреди улицы с открытым ртом, пока вдруг не понял, что не в домах-то дело. И не в глазах. И может, даже не в том, что они жёлтые, хотя уже в этом таился, казалось бы, какой-то подвох.

Решил человек, что дело в нём самом. И изменился к лучшему – так, по крайней мере, ему показалось. После чего, счастливый, вернулся домой. Там, правда, его снова проводили злыми жёлтыми глазами, но он этого уже не заметил.

Так что почаще провожайте своих близких злыми жёлтыми глазами, ибо это помогает им встать на путь истинный.

Анна Рыжова

Камень, ножницы, бумага. Особенно камень.

На перемене Кира поспорила с одноклассницей Юлей, кому идти к завучу за классным журналом. Договорились решить спор игрой в «камень, ножницы, бумага». Только они вскинули руки, как вдруг, Кира услышала тихий голос за спиной:

- Ножницы.

Она обернулась и увидела Антона.

-  Чего? -  удивилась Кира.

Он пошевелил бровями и таинственно прошептал:

-  Делай ножницы. Ножницы!

Игра началась,  она сделала ножницы. И победила. Странно…

Весь урок Кира думала об этом и чуть не схлопотала двойку. Зато успела составить план дальнейших действий в своём блокноте.

На перемене она начала своё исследование-расследование. Подошла к другой однокласснице, предложила сыграть и снова сделала ножницы. Та ответила бумагой. Кира победила. Потом повторила то же самое с шестью девчонками в классе и всегда выигрывала.

На следующем уроке в её блокноте появилась новая запись: «Девчонки – существа хитрые и предполагают, что соперник обязательно должен сделать камень (поскольку он самый мощный). А они как раз и обернут его бумагой. А мальчишки так заморачиваться не станут. Они как раз захотят показать, какие они  сильные и крутые,  и по идее должны сделать камень».

Эту теорию она доказала на следующей перемене.  Несколько мальчишек со своими камнями ей проиграли.

На последнем уроке  Кира подвела черту в своем исследовательском дневнике и написала: «Играя с девочками, надо делать ножницы,  с мальчиками – бумагу».

После уроков она, довольная собой, пошла домой.

Но дома задумалась. А что делать, если играешь с Антоном?!

Надо вселиться в его мозги. Кира попыталась стать Антоном: запихнула ручку в зубы, развалилась на стуле, уставилась в потолок… Итак, вероятные размышления Антона: «Кира – девочка, значит, делает бумагу. Я её  побеждаю ножницами. Но поскольку я ей дал совет про ножницы, она как раз их и сделает. Что мне остаётся? Камень».

Кира хмыкнула и нахмурила лоб: «Мы что, возвращаемся к классической схеме? Он со своим камнем и я с бумагой? Ну нет, это примитивно. Думаю, надо делать камень. Пусть будет хотя бы ничья, чтобы подтвердить правильность моих мыслей».

На следующий день она решительным шагом подошла к Антону и сказала:

- Играем в камень, ножницы, бумага!

Антон удивился внезапному предложению, пожал плечами  и ответил:

- Ну ладно.

- Но сначала, обдумываем ходы.

- Э-э-э, ну хорошо… - Он хотел было спросить зачем ей всё это нужно, но оценил  выражение её лица и решил не рисковать.

Они уже собрались играть, но тут прибыла его мальчишечья свита. Болельщики начали орать, поддерживая Антона. На шум подтянулись девчонки. На Кирину сторону. Теперь это превратилось в настоящую битву.

На её заготовленный камень он поставил бумагу. И выиграл. Кира этого никак не ожидала: «А где логика? Я действую как парень, а он как девчонка?» Теперь она вообще перестала понимать ход его мыслей и проиграла ещё два раза. Счёт стал три-ноль в его пользу.

Тогда она потребовала от него объяснений. К её удивлению Антон воодушевился, заулыбался и самодовольно затараторил: «Во-первых, никогда не надо ставить камень, поскольку это самое ожидаемое, по крайней мере, от мальчишек. И во-вторых, надо смотреть, как дёргаются пальцы у противника. Если они вообще не дёргаются, значит, человек и поставит камень. Если дёргаются два пальца - то ножницы, если все пальцы – то бумага. Соображать нужно быстро и реагировать мгновенно».

Кира попыталась всё это понять, запомнить и опробовать. Но это не срабатывало. И чем больше она просчитывала ходы и разглядывала пальцы, тем больше проигрывала.

Вечером Кира открыла блокнот, перечеркнула все свои исследования, нарисовала страшную физиономию и большими буквами написала: «Антон – дурак! И игры у него дурацкие!»

Дина Раххал

Высоко есть мгла из дивных туч.

Она - как невиданное море,

В котором только глубина,

Где нет дна, где нет и волн:

Море ровное, как свежие снега.

В этой пасмурной воде облаков

Можно вечность увидеть,

Яснее, чем в долгих веках.

Владислав Маслов

Я ухожу не навсегда

Я ухожу не навсегда,
Туда, где завтра на рассвете,
Проснутся чьи-то города
И побегут босые дети.

Я ухожу туда, где впредь
Над головою будет ясно,
Но буду я на мир смотреть
Как прежде, только беспристрастно.

Я ухожу не навсегда,
Туда, где завтра в час ночной
Зажжётся новая звезда,
Но свет её уже со мной.

Ольга Федотова

Утро в городе

Он проснулся без пяти семь. Надрывались воробьи.

Она – в пять минут восьмого. Скребли лопатами дворники.

Он зачем-то включил лампу.

Она полезла под кровать за тапочками.

Он, зевая, пошёл на кухню и включил новости. До погоды было далеко, поэтому переключил на «Культуру».

Она, пока завтракала, посмотрела «Ёжика в тумане» и кусочек «Служебного романа».

Выходя, он забыл выключить свет в ванной.

Она забыла проездной на метро.

Он вернулся, погасил свет и, перед тем как выйти, посмотрел в зеркало.

Она плюнула три раза через плечо и постучала по лбу.

На улице шёл мокрый снег. Он не стал надевать капюшон и прикрыл глаза от удовольствия.

Она сняла капюшон и, запрокинув голову, посмотрела в ватно-белое небо.

По дороге он лепил снежки и кидал их в фонарные столбы. Ни разу не попал.

Она пинала носком сапога ледышку, пока та не хрустнула под колесом машины.

Он сбежал по лестнице в метро через две ступеньки.

Она – через одну.

Он затаил дыхание, увидев, как какой-то парень перепрыгнул через турникет.

Она вздрогнула от свистка контролёрши.

Дверь поезда распахнулась прямо перед его носом.

Она зашла в вагон первой, но мест уже не было.

Он улыбался, глядя, как у всех одинаково качаются головы.

Она смотрела на малыша, который смотрел на таксу у соседки на коленях.

Он вышел из вагона и оглянулся – боялся что-нибудь оставить.

Она подняла с пола перчатку.

Он переходил на другую станцию по широкому холлу и немного волновался.

Она шла ему навстречу.

Он посмотрел направо, пытаясь разглядеть, что там написано на афише у театральной кассы.

Она – туда же, но только налево.

Они прошли друг мимо друга и одновременно чихнули.

И больше не встретились.