 |
На пороге лета мы договорились, что каждый день главную страничку сайта методического отдела будет открывать детская книжка, в которой действие происходит летом.
Отправляясь в отпуск, я собрала стопку книг, скачала в ридер тексты исключительно взрослые, отложенные на потом, на «когда выпадет свободное время». Действие в них происходило чаще в прошлом, реже в настоящем, почти никогда в будущем и, как правило, «всесезонно».
Я уже была готова погрузиться в неспешное чтение без «должна», а просто «хочу». И вспомнила роман «Предел забвения» (М.: Первое сентября, 2011) Сергея Лебедева - молодого писателя, до недавнего времени больше известного в качестве журналиста газеты «Первое сентября». Он так и проживает у меня на дачной книжной полке медленного чтения. И всякий раз, приезжая летом на дачу, я возвращаюсь к тексту. Там есть пронзительный «летний фрагмент». Его хочется читать вслух, повторять, потому что в нём всё точно, психологически тонко и так хорошо по-русски написано:
|
| Летние дни, долгие, просторные, как анфилада светлых комнат; дни, когда в природе ни в чём нет убытка, сон краток, а пробуждение наступает с рассветом – летние дни, лето жизни!
Осенняя память вбирает угасание природы, переход от объёма листвы к пустоте облетевших лесов, и это развоплощение продолжается в ней, словно её силы подточены болезнью.
Темнота зимних дней умножает лакуны памяти, оставляя ей круг света настольной лампы; от одного воспоминания до другого нужно идти, словно по снегу от деревни к деревне, увязая, сбиваясь с дороги, только слухом улавливая путеводную нить – гудение проводов.
Память весны робка, не уверена в себе самой, похожа на сны выздоравливающего, ломкие, как лёд утренних заморозков, не подкреплённые ещё силами тела.
И только память лета говорит: запоминай, всё это было с тобой и уже не повторится, но в воспоминании всему найдётся место; запоминай – вот синяя гроздь дельфиниума, клонящаяся от густоты цвета, вот дымчато-сизые ягоды можжевельника, пахнущие смолой, чистым древесным потом, вот бабочка-подёнка, летящая безвольно, словно ветер несёт клочок белой ткани; запоминай – и это будешь ты: дельфиниум, можжевельник и бабочка, они станут оснасткой твоих чувств и мыслей, помогут тебе, когда чувство будет искать слова, а мысль – образа. Запоминай – в полноте присутствия в жизни, и эта полнота сохранится в тебе, большее возродится через меньшее – бабочку, можжевельник, дельфиниум.
Август – месяц твоего появления на свет; ты был рождён в лето, и мир предстал тебе летним. Была жара, градусник тянулся к отметке тридцать шесть и шесть; тепло тела совпало с температурой воздуха, и ты, наверное, почувствовал, что мир принимает тебя.
С удовольствием перепечатала это фрагмент, не прибегая к чудесам технологий. Правильнее было бы его вообще-то от руки переписать… Но тогда он будет доступен немногим. А мне хотелось этим фрагментам обратиться к мизантропам и снобам, утверждающим, что большая литература умерла. Нет, друзья, пока набиваются на клавиатуре компьютера тексты подобного уровня, русскому роману смерть не грозит. И это не последний роман ХХ столетия, не прощание с эпохой. Это роман ХХI века, это осмысление уходящего и себя в этом уходящем времени.
Татьяна Рудишина.
|
